В XVII — начале XVIII веков на землях Стародубского полка начала зарождаться промышленность. По сей день на карте района сохранились населенные пункты, в названиях которых есть слова буда, гута, рудня.
В будах из золы добывали поташ, необходимый в стеклоделии, мыловарении и производстве пороха. Одним из экономических центров по производству поташа становится Красный Рог. Кроме того, его производили на территориях нынешнего Унечского, Климовского, Суражского, Мглинского, Клинцовского и Новозыбковского районов. В короткий срок возникло много кустарных буд и небольших поселений, где жили будники. С развитием стекольной и других видов промышленности быстро росла потребность в поташе.
Вот описание работы одной буды в 1781 году: «...Выделывается здесь поташ в лето по два, а иногда по три «пака», разумея в одном по 30 огнивов. Из одного пака выходит поташа по 240 пудов. Продается оный на месте приезжающим разным гутникам, покупающим по 1 рублю 25 копеек за пуд, а вывозится за границу...»
В конце XVII века будницкая промышленность достигла таких размеров, что Петр I, желая сохранить леса, запретил устройство новых буд. Но его запрет не действовал, и будницкие заводы возникали до конца XVIII века. Гетманы и полковники нажили громадные состояния от продажи поташа.
Некоторые существующие сейчас населенные пункты возникли в старину как слободы возле буд, например, Буда-Вовницкая, Зарюховская Буда. Село Буда Вовницкая основано на реке Вовнянке братьями Есимонтовскими в начале XVIII века. Здесь выжигали золу из лозы для продажи раскольникам на мыльные заводы. При дележе этих земель Буда досталась Алексею, от него перешла к сыну его Михаилу, а впоследствии — Павлу Скорупе.
Деревня Зарюховская Буда (Березина) основана на реке Гатоновке Стародубским магистратом в период 1666—1680 годов. По материалам ревизии 1723 года, в деревне хлебопашеством не занимались, а главным занятием было производство поташа. К 1781 году на разработанных землях уже возделывали хлеб.
Одновременно с будницким возникло рудницкое производство на основе болотной руды. В XVII—XVIII веках на унечских руднях уже применялась механизация, работали водяные мельницы. Самая крупная рудня была в селе Робчик. Она принадлежала Киево-Печерскому монастырю. Другой центр железоделательного производства — хутор Рудня, расположенный недалеко от села Найтоповичи. Эти рудни давали только гетманскому войску 40 возов железа в год.
Гутницкая промышленность (производство стекла и хрусталя) развивалась в основном в западной части нашего района, особенно на песчаных почвах, где сейчас села Добрик и Старая Гута. Гуты состояли из нескольких печей, каждая из них делилась на «дойницы». Заводили их «державцы» земли, поселяя возле гут «нахожих» людей и обращая их в гутников. Здесь выделывалось преимущественно зеленое оконное стекло, иногда аптечная посуда. Стекло продавалось по всей Малороссии и России.
К этому же времени относится возникновение в лесах «майданов», где добывался деготь. С 1669 года в северной части Черниговщины — Стародубском, Новозыбковском, Климовском районах — стали возникать раскольничьи слободы. Население их занималось не земледелием, а ремеслом, промыслом, торговлей. Жители Приипутья производили из бересты, вяза и осины золу, которую раскольники скупали для своих мыловаренных заводов.
Постепенно, к концу XVIII века, происходит упадок этих промыслов, что связано с зарождением промышленного производства. Но поскольку на территории нашего края промышленность развивалась медленно, позже, к середине XIX века, промыслы возродились уже в виде гончарного, кузнечного, бондарного дела.
Почти в каждом дворе деревни Писаревка Мглинского уезда Павловской волости занимались производством колес. Обработка сырого материала производилась самым примитивным способом — без участия машин, облегчающих труд человека. Орудия покупались у местных кузнецов во Мглине, но чаще в Стародубе, Клинцах и Злынке, где цена их хотя и выше, но качество лучше. Для первоначального обзаведения колесной мастерской необходимо было 50 рублей. Основные затраты шли на устройство парни, поэтому таким приспособлением обзаводился не каждый хозяин. Во всей деревне было две парни, служившие для распаривания ободья. Владелец парни получал небольшую «благодарность», чаще всего натурой.
Изделия кустарей не отличались высоким качеством. Как объясняли сами кустари, «хороший товар не требуется». Было важно, чтобы «...хотя не пригоже, да зато дешево». Поэтому даже хорошие мастера не заботились о достоинстве своих изделий. Бондарный промысел был развит в с. Рюхово Лыщичской волости Стародубского уезда и селе Песчанка Голубовской волости Суражского уезда. Бондари занимались выделкой бочек, кадок, ушатов, бочонков, дежек, ведер, подойников или цедилок, обручей, двухдонных бочонков. Особенно удачно развивался промысел в Песчанке.
Изделия бондарей отличались добротностью. Занимались промыслом только взрослые мужчины. Около половины кустарей держали не по одному работнику. Это были бедные мастера из других местностей. Не имея средств для ведения собственного производства, они нанимались к зажиточному кустарю. Песчанцы жили богаче своих соседей. Годовой доход кустаря-хозяина достигал двухсот рублей. Все сельские бондари производили за год до 20 тысяч изделий на 18 тысяч рублей.
В селе Рюхово изделий производилось наполовину меньше, чем в Песчанке, и сбывались они через перекупщиков, что снижало доходы. Деревня Шулаковка славилась плотниками, в Белогорщи делали деревянную посуду. Каждое село занималось своим промыслом. Но главным занятием кустарей по-прежнему оставалось земледелие. Из всех кустарей-земледельцев Писаревки только один существовал на чистый доход от своего промысла, потому что он «благодаря постоянному упражнению работал лучше других, он мог даже сносно сделать колеса легких с железным ходом экипажей».
В конце XIX века разрозненные крестьянские артели постепенно начали организовываться в промышленные производства. Так, маслобойное производство представляли небольшие предприятия помещика И. Борщова в Лизогубовке, Т. Гладкова — в Гудово, К. Авербуха — в Рохманово; щетинное производство помещика Ф. Томилина — в поселке Лужки. Владельцами винокуренных производств в селе Рохманово был помещик К. Авербух, а в Волокитиных Кустичах — С. Войнич-Сяноженский. В Рюхово работала лесопилка М. Аврамова.
В середине XVII века левобережная Украина разделилась на несколько военно-административных округов, названных полками. Их возглавляли полковники, которым принадлежала вся полнота власти: гражданская, судебная, военная. Верховную власть осуществлял гетман Украины. Такой порядок существовал до 1782 года.
Территория Унечского района входила в Стародубский казачий полк, самый богатый и многочисленный, учрежденный в 1663 году, с центром в древнем Стародубе. Он занимал северную часть Черниговской губернии, состоящую из пяти уездов: Новгород-Северского, Стародубского, Мглинского, Суражского и Новозыбковского. Полк делился на сотни.
Села Унечского района входили в состав Бакланской, Мглинской, Новоместской, Полковой сотен. За каждой казачьей сотней закреплялась определенная территория, а населенными пунктами и промыслами управляла казацкая старшина.
Необходимо отметить, что первые организованные казачьи отряды на Стародубщине появились в середине XVI века. Московское правительство привлекало на службу «вольных» казаков и «охочих» людей. Однако массовое оказачивание населения Стародубщины пришлось на период освободительной войны под руководством Богдана Хмельницкого против польского владычества. Жители края вливались в реестровые казачьи сотни и в состав местных, организованных стихийно, «загонов самовольных казаков». Многие жители Стародубщины записались в казаки уже после воссоединения Украины и России.
Дальнейшее развитие казачества на Стародубщине имело ряд специфических черт, характерных для левобережной Украины.
И простые казаки, и их старшины стремились к расширению своих промыслов. К примеру, стародубский полковник П. Рославец организовал на своих землях производство поташа и селитры. Со временем его буды были даже в соседних российских уездах. Полковник Миклашевский и генеральный есаул Гамалей организовали производство поташа во мглинских лесах. Многие богатые казаки занимались дегтярным производством. Во Мглинской сотне было 50 дегтярен, в Новоместской — 28. В Стародубском полку насчитывалось около 150 мельниц, половина которых принадлежала казакам, а другая часть — мещанам, или же мельницами владели сообща «казацким и мещанским миром».
По ревизии 1723 года, на территории края насчитывалось свыше 200 казачьих дворов, а с 1781 года — более 780. Казаки селились по соседству с крестьянами и представляли собой легкое на подъем военное формирование. Они получали участки земли на «коня» и являлись на службу на своем коне. До 80-х годов XVIII века казаки были не только лично свободными, но и освобожденными от государственных налогов, т. е". от тягла. Крестьяне же и посадские люди несли денежные и натуральные государственные повинности.
По указам Екатерины II 1767—1783 гг. казацкая старшина уравнялась в правах с русскими дворянами. Выборные казаки и их подпомощники указом от 16 ноября 1781 года были переведены на положение русских крестьян-однодворцев с одновременным наложением на них подушной подати и запрещением свободного перехода на другое место жительства. Указом 1783 года о преобразовании левобережных казачьих полков в регулярные части русской армии украинских казаков низвели до положения солдат. С этих пор они лишились казачьих прав и привилегий, и, хотя по-прежнему назывались казаками, фактически стали крестьянами. Теперь они несли все крестьянские повинности, некоторые из них даже попадали в крепостную зависимость к помещикам, а украинская старшина получила все права и привилегии российского дворянства.
Помещики-крепостники не только владели крестьянами, но притесняли и окрестьянившихся казаков, старались присвоить себе общественные казачьи земли, вели с ними тяжбы, заставляя их платить разорительные выкупы за пойманный скот, даже и на тех выгонах, которые издавна принадлежали казакам. Указ сильно задевал стародубских казаков, вызывал у них протесты, вплоть до побегов. Не случайно общее количество казачьего населения на Стародубщине в тот период заметно уменьшилось.
Чтобы взять управление на Украине в свои руки, правительство упразднило в 1782 году административное деление на полки и сотни, заменив их наместничествами, губерниями и уездами. Территория Стародубского полка вошла в состав Новгород-Северского наместничества, а территория современного Унечского района отошла к Стародубскому, Суражскому и Мглинскому уездам Черниговской губернии.
Попытки возродить малороссийское казачество предпринимались несколько раз в XIX веке. Яркий тому пример — участие стародубских казаков в Отечественной войне 1812 года. За короткий срок в августе на Черниговщине из казаков было сформировано 15 полков численностью в 18 тысяч человек. 2-й Черниговский полк (командир полковник Потресов) был сформирован в основном из казаков Стародубского и Новозыбковского уездов, в 6-й Черниговский полк (командир майор Турчанинов) вошло 213 казаков Стародубского и 374 — Мглинского уездов. Казаки Стародубщины в первые же дни войны 28—30 июня выделили 17 фур, 19 волов и денежные средства.
В 1832 году был издан указ об обязанности малороссийских казаков относительно военной службы и прочих повинностей. Казаки объявлялись особым сословием, а земли, унаследованные от предков,— навечно казачьими. Но после освобождения крестьян казаков вновь причислили к разряду сельских обывателей наряду с крестьянами.
При обзаведении хозяйством казаки имели преимущества перед казенными и помещичьими крестьянами. Некоторые из них содержали постоялые дворы, занимались хлебопашеством, торговали вином, пивом, медом. Прибыль от продажи вина получали казаки, имевшие шинки. Но некоторые казачьи общества уступали свое право продавать вино откупщикам и помещикам с получением от них платежа и некоторых выгод. Так, например, в с. Лыщичи Стародубского уезда казаки, проживающие там вместе с казенными крестьянами, в январе 1835 г. заключили на три года контракт с тамошним откупщиком, по которому предоставили право продавать вино за 136 руб. 45 коп.
Казаки, проживающие в малых селениях, не имели возможности выгодно заниматься торговлей. Чаще они занимались предоставлением постоев.
Крестьяне казацкого сословия числились таковыми вплоть до отмены сословного деления в стране декретом Советского правительства от 23 ноября 1917 года.
Рождение станции Унеча связано со строительством железнодорожной магистрали, соединившей два старинных города Брянск и Гомель. Идея строительства этого участка железной дороги Полесья возникла еще в 1882 году, когда тройственный союз — военно-политический блок в составе Германии, Австро-Венгрии и Италии готовился к переделу мира.
Для русского правительства стало очевидно, что приближается война между Россией и Германией. Военное ведомство напомнило царю, что на западе России не хватает железных дорог стратегического значения. Там пролегали, только две железнодорожные линии: Смоленск — Брест и Вильно — Бахмач, общей протяженностью 1206 верст. Александр III дважды давал указания форсировать строительство железной дороги от Брянска до Гомеля, имеющей стратегическое значение.
«Разрешив приступить к постройке железной дороги от Гомеля до Брянска, повелеваю: сделать надлежащия распоряжения к отчуждению из частного владения земель и других имуществ, которые потребуются под устройство этой дороги и ея принадлежностей, вознаграждение же владельцев за отчуждаемую собственность, поступить на точном основании существующих узаконении об имуществах, отходящих из частного владения по распоряжению правительства. Александр. Петродворец. 11 июня 1885 года».
Спешно начались изыскательские работы. Строительство участка Полесской железной дороги от Брянска до Гомеля возлагалось на военное ведомство, но Министерство путей сообщений взялось построить эту дорогу дешевле. В сентябре 1885 года по всей трассе от Брянска до Гомеля, на четырех участках одновременно, началось строительство казенной одноколейной железной дороги.
Строителей набирали из разных сел и деревень. Работали они от зари до зари. Разнорабочим платили в день от 20 до 40 копеек. Заработка едва хватало на скудное пропитание и одежду.
На полосе, отведенной под дорогу, были сплошные леса и болота. Все делалось вручную, грузы перевозились на лошадях, а где нельзя было проехать, рельсы и шпалы таскали на себе. Люди жили в деревянных бараках («балаганах»), в которых не было даже печного отопления. Рабочие грелись у костра, разведенного прямо в бараке. Постелью служили сено и ветки. На сооружении насыпи трудились в основном грабари из Киевской губернии, получившие опыт на строительстве юго-западных железных дорог. Житель села Павловка Петр Полушко вспоминал, что любимым напевом грабарей был: «Ешь, коровушка, солому, не надейся на сенцо. Пей, ребятушки, водицу, не надеясь на винцо...»
Рельсы доставлялись из Брянского частного рельсопрокатного завода, а платформы и вагоны из Радицкого вагоностроительного. Шпалы изготавливались вблизи линии железной дороги просто топором, в лучшем случае распиливались продольной пилой вручную. Строительство этого участка дороги обошлось почти в 12 миллионов рублей. Длина участка 256,6 версты. Дорога в один путь рассчитана на 14 пар поездов в сутки. Местность, по которой проходил последний участок Полесской железной дороги,— равнинная. Самая высшая точка дороги — станция Рассуха, высота которой над уровнем Балтийского моря 107,29 сажени. По окончании строительства дорога была включена в состав Полесских железных дорог как шестой участок. Управление дороги до лета 1915 года находилось в Вильно.
Планировалось, что дорога будет построена исключительно в стратегических целях: она давала кратчайший выход к портам Балтийского моря, к рынкам Западной Европы, центральным районам России, Москве. Дорога протянулась параллельно притокам Днепра. Мыслилось, что в связи с отсутствием развитого хозяйства не будет достаточного количества грузов. Однако жизнь опрокинула первоначальные планы, и дороге не суждено было стать законсервированной. Пробная эксплуатация дороги в дневное время дала казне колоссальные доходы. Правительство убедилось в необходимости круглосуточной эксплуатации участка.
8 августа 1887 года состоялось официальное открытие железной дороги. В железнодорожном музее Санкт-Петербурга сохранился снимок: в проходе вагонного сарая расставлены столы, накрытые белыми скатертями. Столы сервированы, по бокам венские стулья. В помещении никого нет, но все готово к подписанию акта об окончании строительства дороги. Документ был подписан начальником строительства инженером Григоровским и бухгалтером Лонским. Отделение дороги в ту пору находилось в Почепе.
Проведение железной дороги коренным образом изменило жизнь нашего края. Унеча, Клинцы, Злынка, Новозыбков снабжали юг России клещами, хомутами. В Среднюю Азию отправляли спички, стекло, бумагу, шерсть. Вывозились также хлеб, пенька, скипидар, деготь, спирт, щетина, яйца, яблоки, даже живая рыба в брезентовых мешках с водой, которые подвешивались к потолку вагонов. Но главными грузами были лес и лесоматериалы.
На всем участке дороги Брянск — Гомель было построено 11 станций, в том числе и станция Унеча третьего класса. Это решение и предопределило дальнейшее развитие Унечи.
Меньше повезло мглинчанам. Дорога прошла мимо древнего города, хотя в конце XIX века во Мглине проживало 11 тысяч жителей, а Унеча насчитывала полтора десятка дворов. С открытием участка железной дороги Брянск — Гомель связано начало упадка Мглина и развития Унечи. Впоследствии вопрос о строительстве дороги Унеча — Мглин возникал еще несколько раз, и даже предпринималось само строительство (от Унечи в сторону Шулаковки, на расстоянии пяти километров положены рельсы), но по причине недостатка финансирования оно было прекращено.
В период строительства железной дороги Гомель — Брянск на станции Унеча были сооружены пять станционных путей, одноэтажный вокзал. В нем размещались два небольших зала первого и третьего классов, два маленьких буфета и ресторан, билетная касса, товарная контора, телеграф, комната дежурных по станции и кабинет начальника станции.
В зале третьего класса висели иконы, приезжавший из Краснович священник проводил здесь богослужение. Одновременно на станции построено небольшое оборотное паровозное депо, рассчитанное на четыре паровоза. Депо располагало небольшими кузницей, мастерской и кладовой. Мастерские производили мелкий случайный ремонт паровозов и подвижного состава.
Восточнее вокзала в сторону Брянска был поставлен небольшой деревянный пакгауз, здесь же находился товарный двор для грузов. Западнее вокзала (где сейчас столовая № 1 и магазин №11) было построено четыре одноэтажных деревянных жилых дома. В каждом из них имелось по шесть небольших комнат для руководящего состава и основных служащих станции и депо. Даже для дежурных машинистов, помощников, кочегаров, смазчиков и кондукторов помещений не было до 1902 года. Для них железная дорога арендовала дом у помещика Белофастова. Он построил его специально для этой цели в 1887 году. Остальные железнодорожники жили в деревнях.
Рядом с вокзалом было сооружено водоемное здание, первый этаж его сделан из кирпича, а второй, для резервуаров,— из дерева (в 1943 году второй этаж разрушен фашистами). Как и сейчас, имелось два переезда — брянский, на 137 километре, для проезда по тракту Мглин — Стародуб, и гомельский, на 143 километре, для проезда по межпроселочной дороге и на станцию. Первыми переездными сторожами были Кондюров и Жуков. До настоящего времени переезды называют по фамилиям этих сторожей. Кирпичное здание водокачки было построено на реке Унеча.
В 1904 году началось сооружение насыпи, мостов, новых водокачек, водоемных зданий для второго пути от Брянска до Гомеля. Строительство второго пути было закончено в 1910 году. Одновременно на станции Унеча были построены второй транзитный путь, новое водоемное здание и баня. Дополнительно основаны разъезд Коробоничи и станция Рассуха со всеми необходимыми сооружениями. К одиннадцати станциям на участке Брянск — Гомель прибавилось еще шесть.
В 1909 году на всей Полесской дороге было 345 паровозов, из них 62 пассажирских. До 1911 года пассажирские вагоны окрашивались в разные цвета, в зависимости от класса. Пассажирские поезда долгие годы состояли из семи вагонов, а товарные не более 30 вагонов, платформ и цистерн. Отопление станции и паровозов до 1905 года было только дровяное. В 1905 году цены на дрова поднялись, и товарные поезда стали отапливаться только углем. Они развивали предельную скорость до 70 верст в час. За экономию топлива машинисты и помощники машинистов получали премию.
В ведомственном отношении станция Унеча подчинялась управлению Полесских железных дорог, в территориальном — Ляличской волости Суражского уезда Черниговской губернии и песчанскому старосте. Начальник депо отвечал за своевременную подачу паровозов, ремонт локомотивов и подвижного состава, за санитарное состояние станции, сохранность всех сооружений, заведовал топливным складом. Первыми начальниками депо были Секин, Говоров, а с 1896 по 1919 годы — Н.Соколов. Первыми начальниками станции были Мацулевич, Кант, Виноградов, Апастасенко и Дулюк, дорожными мастерами — Горбанович, Шалепо, Бауфалов, а с 1912 по 1924 гг.—Пирютко.
В 1900 году предприниматель Водинский построил узкоколейную железную дорогу от станции Унеча до Стародуба. При помощи стародубских купцов и помещиков он сумел добиться разрешения (через черниговского губернатора) на проведение дороги по казенным землям. Но возле села Рюхово дорога проходила по землям рюховских крестьян, за что Водинский должен был платить. Несколько раз судились с Водинским рюховские крестьяне, но так и не добились от него уплаты.
Сам Водинский проживал в своем доме в Стародубе, там же находились его четыре паровоза-«кукушки», несколько пассажирских вагонов, платформ, крытых товарных вагонов. Там же производился мелкий текущий ремонт паровозов и подвижного состава. Составы поездов были небольшие, от трех до семи вагонов. Скорость поездов была очень малой, порой на лошадях опережали составы. С проведением железной дороги Водинского старинный тракт от Унечи до Стародуба был ликвидирован.
Несмотря на примитивность узкоколейной дороги, она сыграла большую роль в экономическом развитии Стародубщины. Дорога действовала 27 лет, в 1927 году она была ликвидирована в связи с проведением новой, ныне действующей ширококолейной дороги.
Мглинские и суражские купцы, быстро оценив выгоду железной дороги, неоднократно обращались в высшие инстанции с ходатайством о проведении к ним ветки от станции Унеча. В 1908 году Министерство путей сообщения официально отказало им, мотивируя отказ стесненным положением государственного казначейства. Но уже в 1911 году суражане вновь возбудили ходатайство о строительстве ветки на частные средства. В ноябре 1911 года управление железных дорог разрешило постройку этого пути на условиях возврата стоимости строительства из доходов от эксплуатации дороги. Начались изыскательские работы, которые в 1914 году прервала мировая война.
В связи с этим было решено построить железную дорогу от хутора Михайловского до Орши. Эта дорога должна была пройти через Унечу и Сураж, соединив Донбасс с Петербургом новым путем. Одновременно принято решение заменить узкоколейную железную дорогу Унеча — Стародуб. Осенью 1914 года началось возведение насыпи от Унечи в сторону Суража и на Хутор-Михайловский. По законам военного времени на эти работы были мобилизованы представители разных национальностей, проживавшие в России, а также военнопленные австрийцы. Участок дороги до Суража был пущен в 1919 году. Дальнейшее строительство прервала гражданская война.
В числе первых поселенцев упоминается имя мглинского помещика Митрофана Белофастова. В период проведения изыскательских работ он был земским начальником Мглинского уезда и одним из первых узнал о месте проведения дороги Брянск — Гомель. Белофастов сумел уговорить найтоповичских крестьян-казаков продать ему земли, по которым должна была пройти дорога. За полосу отвода он получил от казны больше денег, чем заплатил найтоповичским крестьянам за всю купленную у них землю. На землях Белофастова обустраивались первые унечские поселенцы. Они платили ему огромные суммы за аренду небольших участков под застройку и огороды.
Возникновение железной дороги, станции, растущие потребности населения вызвали оживление коммерческой деятельности. Одновременно со строительством станции наиболее дальновидные люди (коммерсанты-вояжеры, маклеры и скупщики лесоматериалов, пеньки, табака, картофеля, фруктов, овощей) спешили обосноваться около нее. Купцы из Германии приезжали за корабельной елью для мачт, из Англии и Прибалтики — за пенькой и табаком.
До 1899 года заселение поселка проходило одновременно в трех местах: при водокачечной дороге (ныне Октябрьская улица); напротив станции, где сейчас стоят дома Первомайской улицы; и на юге, за линией железной дороги, где сейчас расположены последние станционные пути. В разных местах поселилось несколько хуторян.
При строительстве водонапорного здания на станции и водокачки на реке между ними по прямой была отчуждена полоса шириной около 15 метров для укладки водопроводных труб и строительства дороги. Так образовались прохожая и проезжая дороги, по ним ходили и ездили на водокачку, возили лесоматериалы и дрова на станцию из окружающих лесов. Эта дорога получила название Водокачечной и Водоемной. При ней в 1887 году на земле, арендуемой у найтоповичских казаков, обосновались первые поселенцы пристанционного поселка — крупные лесопромышленники Авраам Иоффе и Лейба Наймарк, переехавшие сюда из деревни Займище. Иоффе построил одноэтажный деревянный дом под железом, открыв в нем мануфактурный магазин. Этот дом стоял немного севернее нынешней городской аптеки. Коммерсант организовал лесоразработки, поставляя лесоматериалы не только для нужд станции, но и далеко за ее пределы. В 1910 году Иоффе умер, жена и сын продали дом и двор скупщику скота Додину, а сами уехали в Палестину. С начала сентября до 13 ноября 1918 года в этом доме размещался политотдел Богунского полка, затем клуб и позже нарсуд. В 1943 году дом был сожжен немцами. Дом Наймарка стоял на месте, где сейчас районная аптека. Вскоре на этой улице поселилось еще несколько семей.
В 1889 году найтоповичский казак Мирон Шавеко построил дом на месте, где сейчас расположен краеведческий музей. Земля его отходила полосой в сторону современного лесхоза. Сам Шавеко занимался земледелием, а сыновья его работали на станции. Один из сыновей, Афанасий, 1880 года рождения, вспоминал, как его отец и он в 1889 году посадили первую липу в Унече, которая и сейчас растет около музея. Она — почти ровесница нашего города.
В 1892 году на участке земли, где сейчас расположен универмаг, поселилась многочисленная семья Кайдановых из деревни Совки. Кайдановы занимались торговлей, имели бойню для скота.
К 1900 году на Водокачечной улице поселились торговцы Бенькович, Резников и другие. Водокачечная дорога получила название Водокачечной улицы (с 1926 года — Октябрьская). Началась спешная застройка напротив станции, где со временем возник базар. Первым построил два дома напротив вокзала владелец этой земли помещик Белофастов. Рядом с домом Белофастова была открыта первая бакалейная лавка торговца Наймарка под тесовой крышей. Вскоре были построены мучной склад Рубинчика, оптовый склад Локшина. К 1900 году у вокзала были поставлены лавки: рыбная и мясная — Кайдановых, железоскобяных изделий — Беньковича, бакалейная — Косовича, бубличная — Стародубцева, чайная — Хайкина и другие. Между застройками и канавой для стока воды был уложен тротуар из горбылей. Керосиновые фонари полуосвещали торгово-заезжий ряд. Между ним и улицей, позже получившей название Луначарского, образовалась узкая проезжая дорога, которую назвали Почтовой. Первыми постройками здесь были почта и почтово-конная станция, заезжий дом Озерских, жилой дом одного из сыновей Кайданова. При Советской власти улица стала носить имя К. Либкнехта, а в доме Кайданова в 1918 году размещался штаб ЧК. В 1943 году улица была полностью разрушена.
Третьим местом первоначального заселения Унечи стала залинейная часть, где сейчас расположены последние станционные пути, напротив вокзала. Здесь в 1889 году найтоповичские крестьяне построили несколько домиков для сдачи в аренду. В 1888 году компания Нобеля «Меркурий-Кавказ» открыла в залинейной части небольшой нефте-керосиновый склад, арендатором которого, а вскоре пайщиком, стал Блантер из Почепа. Впоследствии он построил в Унече стружечный завод.
В 1890 году недалеко от железнодорожного пути, в сторону Козлихина хутора, обосновался предприимчивый зажиточный крестьянин из села Осколково Василий Кохан (Васька-банщик). Он купил здесь 50 десятин земли с лесом в урочище Щербакова, построил торговую баню и 12 деревянных домов для сдачи в аренду под квартиры работающим в Унече. Одновременно он занимался животноводством, имел около 20 дойных коров.
Примерно в 1890 году отставной военный ветеринарный врач Аверьян Григорьевич Феськов купил около ста десятин земли с лесом и лугами, основал хутор. Его владения простирались от места расположения современного экспериментально-механического завода на восток до водокачки. Феськов занимался в основном животноводством. Этот человек отличался удивительным долголетием, прожив 113 лет. В первые годы советской власти на месте бывших владений Феськова была основана улица имени Крупской.
Накануне 1893 года купец Емельянцев попал в правительственную опалу и был вынужден продать свои владения в Унече в 200 десятин и усадьбу. Управляющий владениями Емельянцева Василий Андронович Никонов нашел подходящего покупателя. Им оказался Федор Иванович Попов. Старожилы вспоминали, что Попов занимался скупкой щетины в Новозыбкове, переработкой пеньки. Вскоре Попов построил бубличную пекарню. В его пенькотрепальне работало около 50 наемных рабочих. Но сбыт пеньки не приносил особых доходов, денег для раздольной жизни не хватало. Попов стал понемногу продавать свой лес, а затем и землю.
Василий Никонов, получивший хорошее вознаграждение от своего хозяина, в 1894 году купил 75 десятин земли с лесом возле старого Мглин-Стародубского тракта и обосновался хутором около ручья (сейчас здесь первые дома улицы Дачной). Его земли с лесом были расположены от хутора в сторону нынешнего лагеря им. Щорса и к реке Унече. Главными занятиями Никонова были животноводство и огородничество. Долгие годы он снабжал почти весь поселок и станцию капустой, сеял коноплю и выращивал табак.
В 1895 году Андрей Колесников из клинцовского села Смеловичи приобрел 40 десятин земли и основал хутор (где нынче расположена церковь). Сам Колесников занимался животноводством и земледелием, а сыновья его работали на станции. Евграф Зайцев переехал в Унечу из села Найтоповичи, купил землю и тоже основал хутор (на стыке нынешних улиц Транспортной и имени Щорса).
С 1889 года началось заселение нынешней улицы Ленина. До основания станции и поселка Унеча грунтовой дороги из Лялич и Суража не было. Она пролегала на Лыщичи через село Красновичи, деревню Песчанку и Гомельский переезд.
Гомельский скупщик тряпья Я. И. Ловьянов в 1896 году построил в Сураже бумажную фабрику. Но вывозить бумагу из Суража на станцию Унеча было сложно. Поэтому в 1898 году Суражское уездное земство построило кратчайшую дорогу от места нынешней железнодорожной бани и до села Красновичи, тем самым связав Унечу и Сураж.
В 1898 году в Унечу переселился бедный крестьянин из села Найтоповичи Елисей Семеньков. Казак Шпиньков выделил ему небольшой участок земли для постройки избы. Это поселение положило начало современным улицам Транспортной и имени 23 сентября.
Первыми поселенцами при Суражской дороге были слесарь депо Федор Кривенок и рабочий дровяного склада, уроженец села Брянкустичи Федос Гуз. Суражская дорога стала именоваться Суражской улицей, а с 1926 года — Ленинской.
До 1900 года поселок Унеча не входил в черту оседлости евреев, поэтому, чтобы переехать в Унечу, они должны были подкупить местное начальство. Это могли сделать не все, и поэтому многие лавочники работали в Унече, а жили на квартирах на хуторе Веревки и других местах. Из Совок переселилось в Унечу около 15 семей— Кайдановы, Беньковичи и другие. Все они, исключая земледельцев, селились на земле, арендованной у Белофастова и найтоповичских казаков. Федор Кривенок, поселившийся в 1899 году на Суражской улице, платил ежегодно найтоповичскому казаку Феськову восемь рублей. Залман Аронов, поселившийся в 1913 году при Мглинской дороге (ныне улица имени Володарского), платил ежегодно Белофастову за один квадратный сажень земли 3 рубля. В среднем арендная плата под застройку и огород составляла два-три рубля в год за один квадратный сажень земли. Лишь немногим переселенцам удалось купить небольшие участки.
От почтово-конной станции Веревки на запад к селам Лыщичи, Найтоповичи и деревне Песчанка проходила проселочная дорога. Вдоль нее постепенно стали появляться дома. Так возникла Транспортная улица — одна из первых улиц нашего города. Здесь после проведения железной дороги поселился купец Емельянцев, который скупал пеньку у населения и имел пенькотрепальню, крупорушку, шерстобитку. Пять хуторян поселилось на этой улице в период с 1895 по 1910 годы. Долгое время улица не имела названия. С 1922 по 1937 годы она именовалась улицей Семашко. Затем была названа Транспортной (видимо, потому, что здесь селились в основном железнодорожники). Массовое заселение этой улицы началось в 1930—1931 годах. В это же время западная часть ее получила имя Калинина.
Наиболее интенсивное развитие поселка Унеча относится к 1900—1917 годам. Основной грузопоток на ст. Унеча шел со стороны Мглина и Суража. Но мглинская дорога была болотистой и неудобной. Поэтому в 1900 году проложили кратчайшую грунтовую дорогу от хутора Веревки до почты. Мглинская дорога положила начало нынешней улице имени Володарского. Началось заселение прилегающих к новой дороге земель.
На месте, где сейчас расположен хлебозавод ОРСа, предприниматель Блантер построил стружечный завод, ставший первым промышленным предприятием в Унече. Интересно, что в 1918 году здесь впервые в Унече загорелась электрическая лампочка.
Немного севернее от завода были построены несколько частных домов. Сохранившиеся до сих пор склады межрайонной базы возведены в 1908 году англичанином Манкольном как помещения для первичной обработки пеньки. В этом же году на стыке нынешних улиц Крестьянской и Володарского предприниматель Осмоловский построил паровую мельницу и маслобойню.
На Суражской (ныне Ленинской) улице селились в основном железнодорожники. Некий Ландцман построил свой дом на углу нынешних улиц Ленина и Луначарского. В 1918 году в этом доме размещался штаб Богунского полка. В 1934 году он был отдан под квартиры работников железнодорожной больницы и перенесен на то место, где сейчас железнодорожная аптека. Дом известен тем, что в нем проводились съемки нескольких фрагментов художественного фирма «Щорс».
Дом, где располагался штаб Богунского полка.В то время поселок Унеча в основном относился к Ляличской волости Суражского уезда, хутор Никонова — к Павловской волости Мглинского уезда, залинейная часть и хутор Кохана — к Стародуб-скому уезду. Население станции и поселка не превышало к 1900 году 250 человек. В 1905 году здесь проживало 360 человек, в 1910-м —500, в 1917-м —около 700 человек. На Суражской улице к этому времени было около 30 домов, на Водокачечной — около 20, а в залинейной части — 15 домов. В это время население Унечи несколько увеличилось за счет беженцев из Западной Белоруссии.
Как вспоминал старожил П. А. Пигас, в конце 1917 года в депо работало около 20 слесарей, один кузнец, один токарь, один слесарь, четыре кочегара и шесть рабочих на кругу поворота паровозов. На станции работали четыре осмотрщика вагонов, несколько стрелочников.
Одной из первых церковно-приходских школ на территории нынешнего Унечского района была школа села Бряновы Кустичи, открытая в 1860 году при Покровской церкви. В ней обучался 31 мальчик, работало два наставника («Черниговские епархиальные известия», № 14, 1861 год).
Первоклассники села Рохманово обучались в частной избе, в которой не было деревянного пола. Партами служили длинные необработанные доски «на козлах», тетрадями — грифельные доски. Обучал детей грамоте церковный староста. Обучение было самое примитивное, так как учитель на большее и не был способен. До открытия в Унече первой железнодорожной школы (1903 год) дети состоятельных родителей обучались грамоте в Клинцах, Новозыбкове, на дому.
При проведении Полесской железной дороги вопрос о том, где и каким образом служащие будут обучать своих детей, не поднимался. И после открытия дороги этот вопрос считался личным делом служащих. И все же в 1893 году руководство дороги вынуждено было взять на себя инициативу по организации школ на дороге. Эти низшие образовательные школы делились на две группы: часть их относилась к министерству народного просвещения, часть — к церкви. В церковно-приходских школах упор делался на закон божий, церковнославянскую грамматику.
В 1897 году при станции Унеча была открыта школа грамоты, через два года в ней уже обучалось девять мальчиков и девять девочек. Преподавал учитель Устин Неклепаев, его зарплата или, как тогда называли, вознаграждение, составляла 180 рублей в год. Здания школа не имела, арендовала частное.
В 1898 году были созданы попечительские советы при школах, которые возглавлялись двенадцатью выборными членами. Эти советы имели некоторые денежные фонды, которые формировались из членских взносов членов совета, отчислений из жалования служащих, пожертвований, сборов. Расходовались деньги на содержание общежитий, приобретение пособий. Попечителем школы в Унече с 1898 года был начальник депо Н. Соколов.
...
lkraw1